В мае 1963 года красноярские спелеологи открыли и прошли Кубинскую пещеру. Её глубина тогда составила 274 метра, что позволило ей выйти на первое место по глубине из всех известных в то время пещер Советского Союза. До этого рекордсменом был Торгашинский провал со 175 метрами.Но эти нюансы наша троица – Васкевич Владимир, Рипинский Анатолий и я, Сурдо Алексей – узнали много позже. А в то время во всю ширину одного из окон сельскохозяйственного института (КСХИ) по улице Мира, благодаря работавшему там Ефремову Игорю, появилась красочная стенгазета об этом замечательном событии. От руки нарисована “карта” расположения пещеры на левом берегу Бирюсы и вертикальный разрез пещеры. Все это было дополнено массой фотографий.
Красноярцы давно уже “освоили” близлежащие достопримечательности: и Столбы, и Енисей, и ближайшие малые реки Базаиху и Ману. НО ПЕЩЕРЫ? О них, конечно, знали, но как-то между прочим. А тут! Такой ажиотаж! Нельзя забывать, что это было время Кубы и Фиделя Кастро. И вполне логично посвящение пещеры Кубе и её предводителю Фиделю. У всех на устах были слова из песни “Куба – любовь моя…”. И нам запало в душу это сообщение, и нам захотелось тоже побывать в Кубинской.
На празднование 7 ноября было несколько нерабочих дней подряд и мы решили в это время тоже слазить в эту пещеру. Володя по старой памяти у туристов политехнического института одолжил брезентовую палатку, кажется без дна. К нашей троице присоединились двое политехов, и мы в субботу с укороченным рабочим днём отправились на Бирюсу.
Карты у нас, конечно, не было, мы сделали общий набросок со стенгазеты в КСХИ. На ногах у нас – сапоги, но для лазания мы, предполагая лазать как на Столбах, прихватили кто кеды, кто ботинки. У всех были длинные круглые китайские фонарики, которые мы с помощью резинок крепили на головах. Верёвок у нас тоже не было. Но Володя договорился на антенном участке радиозавода, где после изготовления антенных растяжек остаются отходы – метровые куски сизалевой верёвки. Он набрал метров 25 этих кусков. Позже мы связали эти куски и получившееся подобие верёвки обмотали вокруг Володи, прикрыли Володю с “верёвкой” верхней одеждой, и он вынес с территории режимного предприятия эти обрезки. С лестницей нам повезло. В КБ радиозавода уже были более старшие, а главное более опытные, чем мы, туристы, и мы у них выпросили на время тросовую лестницу с деревянными ступеньками, между которыми было 50 см. У них было 2 лестницы по 25 метров. Мы договорились с ними на одну, плюс бесплатная консультация по прохождению пещер.
Итак, после работы похватали уже приготовленные рюкзаки из камеры хранения и на автовокзал возле коммунального моста. Мне было немного проще, т.к. я в то время жил напротив радиозавода, где и находился мой рюкзак. Автобусом до Дивногорска. Там договариваемся или с дежурным автобусом, или с шофёром грузового транспорта, чтобы нас подбросили до основных сооружений ещё строящейся Красноярской ГЭС. Далее по лестницам на лесах здания ГЭС поднимаемся на самый верх плотины, переходим по плотине на левый берег, и путь для нас открыт.
До Бирюсы раньше ходили по берегу Енисея. Но сейчас, в связи с завершением строительства, дорогой по берегу не пользовались, а натоптали несколько новых троп. По одной из них мы и продолжили путь. Но дело было осенью, темнело быстро. И мы успели дойти только до Шумихинского залива. Принялись устанавливать палатку, разжигать костёр. Меня отправили на Енисей за водой. У берега на тросе была привязана баржа, на неё вели сходни. У сходен стоял мотоцикл, а на барже в каюте расположились дивногорцы. Очень удобно – нет нужды в палатке. Я вернулся к палатке с водой и рассказал про дивногорцев. Володя же в свою очередь сказал, что мимо нас прошла группа, он поговорил с ними – это спелеологи идут в Кубинскую пещеру. Они тоже не пошли дальше, а расположились от нас метров за 300-400.
Утром ребята разжигали костёр, а я отправился на Енисей за водой. Оказалось, руководство строительством ГЭС решило сделать пробный подъём воды будущего водохранилища и за ночь подняли уровень метров на 6. Баржа всё также стояла у берега,привязанная тросом, но уже в другом месте. Мотоцикла рядом с ней уже не было, а были суетящиеся владельцы этого мотоцикла. Позже выяснилось, что дивногорцы ныряли, подцепили верёвками и вытащили из воды своё мото. А пока мы варили суп и кипятили чай.
В это время погода решила показать свой характер, и начал сначала по снежинке, а потом и хорошими хлопьями идти снег. Тропа быстро скрывалась под снегом. У спелеологов тоже пошло оживление в лагере – спешно снимали палатки и упаковывали рюкзаки. Они оказались более предусмотрительными, чем мы – у них уже был приготовленный дома харч, они только разогрели еду, позавтракали и направились дальше. Для нас же был выбор: или доваривать суп, завтракать и идти на поиски пещеры, или срочно сворачивать свой лагерь и бежать за спелеологами, пока снег не замёл их следы. Точное местоположение пещеры и пути к ней нам неизвестны, поэтому выбран был второй вариант. Быстро выпили по кружке чая, вылили из кастрюли недоваренный суп и кинулись в погоню за спелеологами, пока их следы ещё можно было разглядеть в поднявшейся снежной пурге.
Слава богу, вскоре снег перестал идти, и к лагерю спелеологов возле пещеры мы подходили по хорошо протоптанной тропе. Сняв свои рюкзаки, мы стали совещаться, что же нам сейчас лучше всего делать: стать рядом с лагерем со своей палаткой или в стороне? В это время к нам подошёл комендант лагеря, как позже мы узнали - Мамонтов Михаил, спросил кто мы и зачем сюда пришли. Нам скрывать было нечего, и мы выложили ему свои планы. Выслушав нас, он улыбнулся и спросил: куда же вы идёте, если даже не знаете, где пещера. А вход в пещеру находился на крутом склоне ниже его верхней части метров на 15-20. Сверху же, как раз над входом, был небольшой скальный лобик. Кто-то из спелеологов решил сверху посмотреть, не занят ли вход в пещеру другой группой и с этого лобика посмотрел вниз на входной колодец. При этом его следы четко отпечатались на свежевыпавшем снегу. Терять было нечего – я почти интуитивно показал ему на эти следы и сказал: там пещера. Случайно, но угадал. Делать нечего, эти будущие “ушастые психи” действительно могут ломануться в пещеру и наломать дров, которые разбирать придётся спелеологам. Ладно, сказал комендант, мы спустим вас в пещеру, но только после спуска всех наших и только до грота Фиделя. Мы с радостью согласились.
Спелеологов было человек 20. Мы дождались, когда к спуску готовились уже самые последние и более слабые – женщины, и пристроились за ними. Так получилось, что из наших в очереди первым стоял я. Когда очередь дошла до женщин, комендант попросил подняться к нему на площадку одного мужика из наших для помощи: следить, чтобы не запуталась верёвка и её не захлестнуло за камни. Я стоял первым, то и поднялся ко входу. Для ускорения спуска комендант женщин опускал “сосиськой”. Первую обвязал верёвкой (грудных обвязок тогда ни у кого не было), через карабин осторожно опустил вниз. Когда эта первая встала внизу на камень и она крикнула об этом снизу, сделал на спусковой верёвке метку – завязал узел. Все последующие быстро опускались на верёвке вниз, а приближение узла сообщало, что рядом дно. Скорость резко уменьшалась, опускавшаяся аккуратно становилась ногами на камень.
В это время к нам на площадку у входа в пещеру быстро поднялся молодой высокий симпатичный парень. Как потом оказалось это был Мартюшев Борис – любимец женской половины человечества. Он запоздал со сборами и хотел минуя очередь быстро спуститься вниз. Однако суровый комендант лагеря заявил, что и так запоздали со спуском, сейчас опускаем девчёнок “сосиской”, из-за тебя терять время и менять навеску не буду. Если хочешь быстро, то только как все, сосиской. Делать нечего, сделал грудную обвязку, а комендант стал его быстро опускать вниз. Но в суматохе упустил детали: Борис был на голову выше нас ростом, а про девчат и говорить нечего. Короче, комендант затормозил верёвку у узла, но Борис в это время уже не стоял на камне, а лежал возле него с подвернувшейся ногой.
Ситуация со временем критическая. Нужно вытаскивать Бориса из пещеры, а тут в очереди стоит над душой кучка новоявленных спелеологов. Решение было таково: вы, ребята, поднимайтесь в лагерь, сходите в пещеру Пищевод, спросите наверху, как до неё дойти. А ты, это ко мне, раз уж поднялся, будешь помогать вытаскивать пострадавшего. Нашим ребятам ничего не оставалось делать, как последовать совету коменданта. Они сходили в Пищевод, чем были потом весьма довольны.
Мне же судьба дала возможность спуститься в тот день в Кубинку. Комендант перенавесил снаряжение, опустил лестницу. У пострадавшего одна нога была работоспособна и при вытягивании его из пещеры он наступал этой ногой на ступеньки лестницы и помогал нам себя тянуть. Быстро ли, медленно ли, но вскоре в проёме показалась голова пострадавшего в каске с фонарём. Когда Борис стоял уже на площадке, комендант снял у него с головы каску с фонарём и надел на мою голову со словами: тебе она пока не понадобится, а ему может и поможет, а ты свой фонарь отдай ему, потом разменяетесь.
В итоге, первый спуск в первую в моей жизни пещеру оказался “сосиской”. Я стоял внизу и с интересом озирался вокруг. Вскоре спустился и комендант и повёл меня дальше. В гроте Фиделя все спустившиеся сидели и уже перекусывали, т.к. время было уже далеко не обеденное. Подкрепили и меня. Потом поднимается кто-то, в пещере трудно разглядеть кто именно, а по голосам для меня все были равны, и говорит: надо кому-то спуститься вниз и снять показания (температуру, влажность, давление) установленных там приборов и записать в рабочую тетрадь. Кто-то вызвался сходить. Стали спрашивать желающих составить ему компанию. Вызвался ещё доброволец. Один из них сидел недалеко от меня и вдруг спросил меня, не желаю ли я составить им компанию. Мне всё это было в новинку, на скалах же я уже не новичёк. Поэтому я с удовольствием ответил согласием.
Мы спустились до самого дна, потом записали показания приборов и начали подъём. И вот здесь меня ожидал неприятный сюрприз: оказалось подниматься вверх на скалах – это одно, а по лестнице – совсем другое. Короче говоря, не имея никакого представления о технике лазания по лестнице, я 3 раза отдыхал, вися на страховке и засунув руки меж ступенек на лестнице. Но и каскад 27 метров когда-то кончается, а я очутился наверху. В голове сразу же мысль: а ведь впереди ещё ждёт не одна такая лестница. Как я, выдержу ли? Конечно, выдержал. Сказалась общефизическая подготовка. На поверхности обменялись впечатлениями со своими ребятами. Все были очень довольны.
Теперь о технике лазания: были разработаны и проверены на практике несколько способов лазания, в том числе и на перегибах. Были организованы тренировки: лазали по лестнице на время. В ту пору на острове Отдыха стояла вышка для тренировки парашютистов – 43 метра. На этой вышке навешивали лестницы, верёвки и в путь. Разбирая старые бумаги, обнаружил запись с одной из тренировок: Сурдо – 36 секунд.Надо отдать должное, через неделю-две мне сказали, что моё время улучшил Шурик Савин.
Подводя итог, считаю, что первый блин у нас комом не получился. Вскоре Володя Васкевич по совету Игоря Ефремова решил организовать на Красноярском радиотехническом заводе (в то время п/я №1) спелеосекцию, в чём мы с Анатолием Рипинским ему всячески помогали. Первым председателем секции выбрали, конечно, Володю Васкевича. Позже направления деятельности секции расширились. Так, периодически выходившая стенгазета заводской секции называлась ТАСС – с расшифровкой: туризм, альпинизм, спелеология, скалолазание.
Мы гордимся вышедшими из рядов нашей секции Добровой Ниной – первым мастером спорта по скалолазанию в Красноярске, Солдатовым Виктором – мастером спорта по альпинизму и КМС по скалолазанию, Харламовым Борисом – “осваивавшим” Столбы вместе с Теплых Владимиром и бывшим отличным скалолазом, хотя формально лишь КМС по альпинизму, но участвовавшим в восхождениях на многие высочайшие вершины Советского Союза, покорившим и Эверест, а став судьёй, судившим чемпионаты России по альпинизму, в том числе проходившие в Ергаках на пике Звёздный.
2019г. Сурдо Алексей,секция КРТЗ